Абрамов А. "Время умирать"

ОГЛАВЛЕНИЕ

7 глава. Смертные

Иногда смертные радостно восклицают: «Всюду жизнь!» Но с таким же успехом можно сказать, что всюду смерть. Все ведь зависит от того, с какой позиции смотреть. Если смотреть на жизнь с точки зрения жизни, то всюду жизнь. Если же взглянуть на нее в другом ракурсе, то мы увидим беспощадный круговорот смертей, настоящую «пляску смерти», непрекращающуюся со дня сотворения мира.

И действительно, если присмотреться, то смерть окружает человека повсюду. Только обычно люди не замечают этих многочисленных маленьких смертей, которые происходят каждое мгновение рядом с ними. Когда человек смотрит на опадающие листья, он глубокомысленно говорит: «Листья падают, чтобы превратиться в почву, из которой вырастут новые растения». Но куда пропадает этот философский настрой, когда умирает кто-то из ровесников, не говоря уже о близких или друзьях.

Страдания и смерть в природе — это та страшная плата, которую вынуждена платить земля вследствие грехопадения Адама. Эдемский сад, насажденный Господом, был совершенен и прекрасен, там не было места смерти и страданию. Адам, созданный по образу и подобию Божьему, не был создан смертным, но был сотворен для вечной жизни. Не будь на земле грехопадения — на ней не было бы и смерти. Но как точно сказал апостол Павел: «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом — смерть, так и смерть перешла во всех человеков» (Рим. 5:12). Мучаясь от греха при жизни и в страхе ожидая смерти, человек к тому же страдает от неизвестности. Его тяготит один очень неприятный вопрос: когда.

Действительно, знать точную дату своей смерти хотят многие христиане, но не многим это дано. Псалмопевец Давид просил Господа в молении: «Скажи мне, Господи, кончину мою и число дней моих, какое оно, дабы я знал, какой век мой. Вот, Ты дал мне дни, как пяди, и век мой как ничто пред Тобою» (Пс. 38:5–6). Воистину блажен смертный, которому Господь открыл «времена и сроки» (Деян. 1:7) и даровал возможность приготовить свою душу к встрече с вечностью. Некоторых пугает сама мысль о том, что можно жить, зная точную дату своей смерти. Мне же это кажется не проклятием, а милостью Божией. Следует заметить, что апостолы, святые и подвижники обычно знали хотя бы приблизительно дату своей смерти. Павел писал об этом: «…время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия» (2 Тим. 4:6–8). Павел не просто предчувствовал, он знал, он видел приближение смерти, и он был готов к встрече с ней, потому что его совершенно не беспокоила сама смерть, но его мысли были сосредоточены на той награде, которую Господь даст ему в вечности.

Кроме того, что смерть буквально со всех сторон окружает живущих, она еще и выступает в роли арбитра в тех спорах, которые до ее наступления практически неразрешимы. Истинное величие можно разглядеть исключительно через призму смерти. В противном случае его можно спутать с дешевой популярностью и не отличить гения от однодневки. Стать классиком при жизни очень тяжело, вернее, практически невозможно. Конечно, тут, как и везде, бывают свои исключения, но они только подтверждают правило. Причем чем масштабнее дарование, тем больше времени требуется смертным для того, чтобы увидеть все в истинном свете. В такой ситуации смерть выступает в роли верховного судьи, чей приговор окончателен и обжалованию не подлежит. Именно поэтому большинство по-настоящему великих людей получили свое признание, как боевую награду, посмертно.

Смерть не просто завершает жизнь, она придает ей законченную форму. После смерти жизнь превращается в биографию и обретает окончательный, неизменный вид. И тогда единственное, что остается окружающим, это выработать к биографии какое-то определенное отношение. Оценки могут со временем меняться, но те факты, из которых состоит биография, не изменятся никогда. Это касается как малых, так и великих. Когда умирает бедный, угнетенный скорбями человек, окружающие воспринимают это естест-венно. Жил в скорбях и умер, отягощенный заботами. А когда умирает богатый и влиятельный, эмоции зачастую переполняют окружающих. И все дело здесь даже не в разделе имущества и не в пышных похоронах, а в тягостном осознании факта, что не все можно купить за деньги.

На этой грешной земле живет огромная масса людей, твердо усвоивших, что можно «договориться» со всеми и всегда. Для них встреча со смертью — это колоссальное разочарование. Смерть ни с кем не торгуется и не вступает в переговоры. Она абсолютно неподкупна, судиться с ней бесполезно, ее бессмысленно запугивать или шантажировать.

Пожалуй, смерть — самое демократичное явление на свете. Она наглядно демонстрирует изначальное равенство всех живущих, ведь перед ней действительно равны абсолютно все. Но не одна только смерть настигает и бедного, и богатого — болезни также не взирают на богатство или социальный статус. Конечно, богатые люди, заболев, имеют возможность чуть подольше бороться со своими недугами, но, как справедливо заметил один мудрый человек: «За деньги можно купить таблетки, но не здоровье».

Присутствие болезней в этом мире — прямое следствие греха. Грех рождает проклятие, а проклятие — болезни. Лишь малое число праведников страдают не в результате своих грехов, а в результате своей святости, подобно Иову неся бремя испытания от Господа. Но обычно болезни приходят вслед за грехом, помогая смерти делать ее разрушительную работу. Болезни — постоянные спутники смерти, подавляющее большинство людей умирают именно от них. Они сопровождают род людской с момента грехопадения до сего дня.

Иногда некоторым особо ревностным христианам кажется, что еще одно усилие веры — и болезни как таковые будут полностью искоренены с земли. В некоторых церквях проповедуется полное исцеление как необходимый показатель христианской духовности. Правда, обычно средний возраст прихожан в таких общинах не превышает и тридцати лет, но может быть, действительно каждый настоящий христианин должен быть абсолютно здоров? Писание очень просто отвечает на этот богословский вопрос. Автор Книги Царств пишет: «Елисей заболел болезнью, от которой потом и умер». (4 Цар. 13:14). А в Новом Завете апостол Павел сообщает Тимофею, что «Трофима... я оставил больного в Милите» (2 Тим. 4:20). Эти места Писания очень четко показывают, что даже выдающиеся служители Божьи и их соработники страдали от болезней и даже умирали от них.

Не избежали проблем со здоровьем и другие мужи веры. Например, написано, что «Когда царь Давид состарился, войдя в преклонные лета, то покрывали его одеждами, но не мог он согреться» (3 Цар. 1:1). Скорее всего, престарелого царя мучила лихорадка. В Библии нет информации о том, что Давид исцелился от нее, напротив, он отошел в иной мир почти сразу же после того, как воцарил Соломона.

Исцеление или смерть от болезни — это в конечном итоге Божье решение, которое никто из людей отменить не в состоянии. Мы можем молиться, просить, ходатайствовать, вопиять, но последнее слово всегда за Ним. Ни наша вера, ни наши благие намерения, ни богословские концепции не могут отменить абсолютного Божественного суверенитета.

Я ни в коем случае не пытаюсь подорвать чью-либо веру в божественное исцеление. Напротив, я глубоко убежден, что Господь Тот же самый, что и в Книге Деяний. Его способность исцелять не уменьшилась за последние двадцать веков, и да благословит Господь всех, кто молится за больных. Даже если в результате молитв исцелится хотя бы один человек, можно сказать, что они не напрасно прожили жизнь. Но при этом необходимо отметить, что смерть приносит полное исцеление от всех болезней и недугов. Христианин, умерший от болезни, исцелился и освободился от всего. Возможно, на первый взгляд, это звучит парадоксально, но только на первый взгляд. Ведь мертвый праведник абсолютно недосягаем для страданий, гонителей, искушений, болезней и всего подобного.

К сожалению, в некоторых современных церквях предпочитают учить и проповедовать только о позитивных вещах, представляя Христа и христианство в розовом свете. Для таких учителей болезни, страдания и смерть — это самое настоящее табу. Я не претендую на то, чтобы научить верующих достойно умирать, научить этому не могут ни книги, ни лекции. Научить могут страдальцы и мученики, отдавшие жизнь за Христа. Я лишь хочу сказать, что глупо зарекаться от тюрьмы и сумы, но еще глупее — от болезней, страданий и смерти, потому что…

…смерть неизбежна, как восход солнца.