Григорьева И. Эразм Роттердамский и духовная культура Нидерландов XIV–XV вв.

The paper deals with the problem of forming Erasmus-from Rotterdam's world outlook during his youth
spent in Netherlands. It also contains a brief essay of history of spiritual culture of Netherlands in XIV-XV cent.,
in which special attention is paid to description of «The New Devotion» Movement and the early period in history
of the Netherlands humanism.

Родиной Эразма было графство Голландия. По рождению он принадлежал к среде
образованного бюргерства, будучи незаконным сыном священника по имени Герард, роди-
тели которого жили в Роттердаме, и дочери врача из северобрабантского города Зевенбер-
гена. Он родился в Гауде 28 октября 1469 г., вероятно в доме отца, имевшего там приход.
До 1476 г. Эразм посещал школу в родной Гауде. На 1476—1484 гг. приходится его учеба в
Девентере; 1484—1486 гг. — пребывание в школе «братьев общей жизни» в Гертогенбоше;
1486 г. датируется поступление Эразма в монастырь Стейн, из которого он бежит в 1493 г.
[1]. В 1494 г. ранненидерландский период жизни великого гуманиста, сыгравший важную
роль в формировании его мировоззрения, заканчивается. Он уезжает в Париж для учебы в
Сорбонне.
Голландия этого времени уже давно была вовлечена в сферу интенсивного развития
европейской религиозной мысли. Быстрое развитие Северных Нидерландов в XIV-XV вв.
сделало их родиной движения «Нового благочестия», частично подготовленного потребно-
стями поднимающегося бюргерства с его идеалами труда, умеренности и простоты в новой
реформированной церкви [2]. Идейные корни движения связаны с мистическим учением
Яна Рейсбрука (1293—1381), противопоставившего моральному упадку клира и засилью
обрядности в практике официальной церкви возврат к канонам раннехристианской общины,
идею самосовершенствования и погружения в мистический экстаз [3]. Кроме Рейсбрука
влияние на выработку идейных принципов «Нового благочестия» оказала немецкая неопла-
тоническая мистика конца XIII — середины XIV вв., в первую очередь в лице ее крупней-
шего представителя Мейстера Экхарта (1260—1327) [4]. Своим возникновением движение
обязано нидерландскому священнику Герту Грооте (1340—1384), создавшему его идейную
основу. В городах Северных Нидерландов возникли общины последователей Грооте —
«братьев общей жизни». В 1395 г. была образована Виндесгеймская конгрегация реформи-
рованных Грооте и его единомышленниками августинских проповеднических монастырей,
устав которых содержал обязательства интенсивной деятельности в области духовной куль-
туры.
Главное теоретическое сочинение «Нового благочестия» — приписываемый Фоме
Кемпийскому трактат «О подражании Христу» покоится на принципах спиритуалистиче-
ской и дуалистической мистики с ее имеющим неоплатоническое происхождение противо-
поставлением духовного и материального, «внутреннего» и «внешнего» [5]. Он содержит
учение о человеке «внутреннем», «духовном», преданном духовным ценностям, и «внеш-
нем», «плотском», приверженном ценностям земного мира. Положения этого учения обу-
словили принципиально низкую оценку всего внешнего, статуарного также и в области ре-
лигии: паломничества, поклонения мощам, церемониала, монашеского обета. Дуалистиче-
ская мистика «Нового благочестия» имеет ярко выраженную этическую ориентацию. На
первом плане его религиозно-этического учения — мысль о нравственной борьбе. Истин-
ный христианин, «христианский воин» — miles christianus, находится в состоянии постоян-
ной борьбы со страстями, неуклонно идя по пути самосовершенствования, стремится стя-
жать чистую совесть и добродетели. При этом самосовершенствование понимается как ин-
дивидуальный акт. Так в идеологии нидерландских «набожных» зародилась идея индивиду-
ального благочестия, которая вела к возникновению гуманистического движения в системе
основанных Гертом Грооте организаций. Учение «Нового благочестия» христоцентрично.
Подражание Христу делает излишним подражание жизни святых, их культ становится, та-
ким образом, ненужным. Ярко выраженный христоцентризм «Нового благочестия» найдет
всеобъемлющее воплощение в «философии Христа» Эразма, сформулированной в 1503 г. в
его трактате «Руководство христианского воина» («Enchiridion militis christiani»).
Чрезвычайно характерными чертами учения нидерландских «набожных», роднящими
его с гуманизмом, были антисхоластическая направленность и отказ от интеллектуальной
спекуляции. Трактат «О подражании Христу» переполнен отрицательными отзывами об
умствованиях схоластов, бесплодных с точки зрения практической морали, проповедуемой
Грооте и его последователями. В трактате резко критикуются спекулятивные изыскания
схоластов в области строения мироздания, их формально-логические приемы, ожесточен-
ные дискуссии, вызванные различным толкованием богословских тонкостей. Критика схо-
ластики, столь свойственная зрелому гуманизму, была начата его родоначальником —
Франческо Петраркой, старшим современником Герта Грооте. Таким образом, язвительные
выпады против схоластов и их философских методов, содержащиеся в произведениях
Эразма, могут быть равным образом соотнесены как с традицией «Нового благочестия», так
и с общегуманистической тенденцией.
Главной теологической характеристикой идейной системы «Нового благочестия» яв-
ляется библицизм, противопоставляющий авторитет Писания авторитету веры, регламенти-
рованной церковной догмой. Особое значение придается Евангелию, которое является ис-
точником моральных предписаний для личной религиозной жизни. На втором месте после
Писания — отцы Церкви. Таким образом, нидерландские «набожные», подобно гумани-
стам, обращаются к истокам веры. С гуманистами их роднит также вдумчивое отношение к
оригинальным текстам, связанное с работой «братьев» по собиранию, переписке и правке
книг. Как черту, родственную гуманизму, исследователи рассматривают более свободное,
чем в средневековой традиции, обращение «Нового благочестия» к платоновско-стоической
морали поздней античности [6], его «почти стоические этические стандарты» [7]. Стоицизм
«братьев», безусловно, отразился в мировоззрении Эразма, однако далеко не всегда оцени-
вался им однозначно. Яркой чертой, роднящей оба движения, являлся также индивидуа-
лизм, порожденный в религиозно-этической системе «Нового благочестия» мистицизмом
[8]. Однако, несмотря на отдельные точки соприкосновения с гуманизмом, сама по себе
система «Нового благочестия» гуманистической не была. Многие ведущие темы «О подра-
жании Христу»: самопознание, влекущее за собой самопрезрение и самоуничижение, край-
ний антиинтеллектуализм имели еще чисто средневековое содержание.
Заслугу «Нового благочестия» следует видеть в подготовке почвы для Ренессанса,
которая в Германии и Нидерландах была обеспечена прекрасной постановкой школьного
дела, послужившего образцом для школ гуманистов [9], а также широкой издательской дея-
тельностью [10]. Развитию образованности в Северных Нидерландах и немецких землях
немало способствовала реорганизация монастырей августинского ордена по типу Виндес-
геймской конгрегации. Активное участие в этих реформах в 50-е гг. XV в. принимал воспи-
танный «братьями» Николай Кузанский, первый гуманист Заальпийской Европы. В его дея-
тельности, целью которой было нравственное совершенствование общества посредством
реформы церкви в духе идей «Нового благочестия», воплотилась связь последнего с гума-
нистическим движением. Яркий пример подобной связи дает и мировоззрение Эразма.
Важную роль в возникновении и распространении гуманистического движения в Ни-
дерландах сыграли контакты с ренессансной Италией [11]. «Новое благочестие» способст-
вовало проникновению итальянского влияния в нидерландскую латинскую литературу.
Предыстория нидерландского гуманизма, относящаяся примерно к 50-60-м гг. XV в., озна-
менована включением в общий культурный фон Нидерландов элементов итальянской гума-
нистической образованности. Центральными фигурами начального этапа гуманистического
движения в Нидерландах и Вестфалии были известные Эразму [12] Рудольф Ланген и Ан-
тоний Либер, неоднократно посещавшие Италию и пропагандировавшие на родине сочине-
ния итальянских гуманистов. Ланген и Либер входили в знаменитый в истории нидерланд-
ского гуманизма кружок ученых, собиравшихся около 1485 г. в монастыре Адуард близ
Гронингена, ставший в Северных Нидерландах чем-то, отдаленно напоминающим Флорен-
тийскую Академию. Монастыри, руководимые просвещенными аббатами, в отдаленных от
культурных центров Северных Нидерландах стали естественными очагами гуманистиче-
ского движения. Одну из главных ролей на собраниях в Адуарде играл деятель «Нового
благочестия» блестяще образованный теолог Вессель Гансфорт (1419—1489). Гансфорт
занимался греческим языком и был одним из первых гебраистов. В своем стремлении к
языку первоисточников христианской веры, не будучи гуманистом, он является предшест-
венником Эразма и других теологов-гуманистов XVI в.
Единственным нидерландцем этой эпохи, который с полным правом может быть на-
зван гуманистом, носителем культуры итальянского образца, был Родольф Агрикола
(1443—1485) [13], оказавший большое влияние на развитие гуманистического движения в
Германии и Нидерландах [14]. Правда, прямое влияние Агриколы на Эразма вряд ли было
велико, поскольку Эразм видел Агриколу всего однажды, будучи двенадцатилетним маль-
чиком. Кроме того, важнейшая часть наследия Агриколы — его философские труды, ари-
стотелианские в своей основе, — не могла привлечь Эразма, мало интересовавшегося пери-
патетизмом. Зато в его поэзии следы влияния Агриколы видны отчетливо. Гуманистическая
поэзия появляется в Нидерландах лишь с прибытием Агриколы, в творчестве которого под
идейным влиянием «Нового благочестия» начинает преобладать религиозно-философская
тематика. Прямым поэтическим наследником Агриколы можно считать Эразма. Среди его
ранних поэм есть «Ямбический дистих в похвалу Анны, бабки Иисуса Христа» (ок. 1489),
написанный под влиянием эпицедия Агриколы, посвященного св. Анне (1481) [15]. Вполне
очевидно и значение для Эразма Агриколы-педагога. Свидетельство тому — один из ран-
них педагогических трактатов Эразма «О способе обучения» (1499), по характеру напоми-
нающий сочинение Агриколы «О структуре науки» — детальный курс гуманистических
штудий, содержащий критику схоластических методов обучения.
Последователем Агриколы был Александр Гегий (ок. 1430—1498), осуществивший
связь «Нового благочестия» и гуманизма [16]. Именно с него начинается история гумани-
стического образования в Нидерландах и Германии. Гегий оказал на Эразма самое непо-
средственное и значительное влияние, поскольку в 1483—1498 гг. являлся ректором Девен-
терской школы, в которой учился будущий гуманист. Девентерская школа была одной из
самых крупных и, пожалуй, самой знаменитой в Северных Нидерландах. Из ее стен вышли
виднейшие деятели «Нового благочестия», а также Николай Кузанский. Ученики Гегия на
рубеже XV-XVI вв. создали настоящую сеть гуманистических школ, питомцами которых
были Иос Бадий Аскензий, Мурмелий, Беат Ренан, Мартин Буцер, Иоганн Буш, Лютер,
Кальвин и Лойола. Действительно гуманистической школа стала после реформ, проведен-
ных в ней Гегием, опиравшимся на педагогические идеи Агриколы. Близкий друг Гансфор-
та и Агриколы, Гегий хорошо понимал необходимость изучения древних языков. Будучи
страстным пропагандистом греческого языка, он ввел изучение его основ в своей школе.
Большое внимание Гегий уделял также совершенствованию преподавания латыни. Он
стремился освободить грамматику от логико-спекулятивных толкований и выступал против
использования modi significandi — философских трактатов по грамматике, появившихся в
XIII в. под влиянием учения Иоанна Дунса Скота [17], совершенно не пригодных для обу-
чения детей. Правда, усилиям Гегия в этой области был присущ известный консерватизм:
чтобы заменить наиболее устаревшие и запутанные грамматики, он пытался усовершенст-
вовать средневековый учебник Александра де Вилла Деи — тогда как в Нидерландах ста-
новятся известны гуманистические пособия по латыни Лоренцо Валлы, Агостино Дати,
Никколо Перотти.
Девентерская школа под руководством Гегия стала центром поэтического образова-
ния. Собственная его поэзия, облеченная в ренессанскую форму, по содержанию напомина-
ла набожность «О подражании Христу». В целом достоинства как поэзии, так и прозы Гегия
по меркам развитого гуманизма были недостаточно высоки [18]. Он не придавал античной
литературе самостоятельного значения и, подобно всем нидерландским «набожным», рас-
сматривал ее лишь как источник моральных примеров. Заслугой Гегия стало широкое об-
ращение в интересах «Нового благочестия» к гуманистической культурной традиции. Бла-
годаря в немалой степени его усилиям в последние десятилетия XV в. печатными станками
Девентера выпускалась значительная часть гуманистической книжной продукции Северных
Нидерландов, включавшая как произведения классических авторов, так и итальянских гу-
манистов — Петрарки, Лоренцо Валлы, Маффео Веджо, Франческо Филельфо, Энея Силь-
вия Пикколомини, Гаспарино да Барцицца, Агостино Дати [19].
Давая общую оценку нидерландскому гуманизму XV в., следует отметить его специ-
фику — религиозно-этическую и дидактическую направленность, обусловленную характе-
ром Северного Возрождения. Значение имели и организационные моменты: сосредоточен-
ность гуманистов вокруг школ, тесная связь с монашескими и церковными кругами. Ука-
занные особенности объяснялись как влиянием «Нового благочестия», так и узостью соци-
альной базы новой культуры, не встречавшей необходимой поддержки со стороны бургунд-
ских культурных центров, а также в бюргерской среде небольших провинциальных северо-
нидерландских городов [20].
Девентерская школа к моменту поступления туда Эразма была еще почти чисто
средневековой. По свидетельству самого гуманиста, преподавание в ней было «варварским»
[21]. «Варварскими» он с отвращением назовет и учебники своей ранней девентерской по-
ры: пособия Эберара и Джона Гарланда, Папия, Угуччо Пизанского, «Католикон», modi
significandi [22]. Прибытие в 1482 г. в Девентер Александра Гегия положило конец средне-
вековому «варварству» и превратило Девентерскую школу, а вместе с ней и сам город в
очаг гуманистической культуры для Голландии и всей северо-западной Германии [23]. Воз-
можно, именно лекции Гегия впервые познакомили Эразма с основными идеями гуманизма,
заразили восхищением классическими авторами. Возможно, уже в Девентере благодаря
Гегию Эразм познакомился с сочинениями Лоренцо Валлы [24].
После смерти родителей опекуны отдают его учиться в Гертогенбош, в школу, при-
надлежавшую «братьям общей жизни». После Девентера Гертогенбош показался Эразму
рассадником средневековой отсталости [25]. Однако именно здесь он составляет сокращен-
ную обработку сочинения Валлы «Красоты латинского языка», совершенствует стиль и чи-
тает классических авторов, поскольку «братья» не запрещали воспитанникам читать антич-
ных писателей, особенно моральных философов.
В 1486 г. Эразм покидает Гертогенбош. Восьмидесятые годы XV в. были в Голлан-
дии эпохой крайней политической нестабильности. Лучшим выходом в сложившейся си-
туации для болезненного юноши, каким был Эразм, не имевший ни денег, ни покровителей,
был уход в монастырь. Около семи лет он провел в монастыре Стейн близ Делфта, входя-
щем в Виндесгеймскую конгрегацию. Стейн имел неплохую библиотеку, включавшую не-
сколько копий Библии, сочинения отцов Церкви, средневековых церковных писателей,
произведения классиков и гуманистов [26]. Из всех монастырей Виндесгеймской конгрега-
ции только Стейн располагал копиями творений Цицерона, Теренция и Саллюстия [27].
Пребывание в Стейне способствовало интеллектуальному и духовному росту Эразма.
В восемнадцатилетнем возрасте, после безрадостного детства и одинокого отрочест-
ва, он пережил чувство горячей дружеской привязанности к своему ровеснику Серватию
Рогеру, монаху того же монастыря, его будущему приору. Не встретив взаимности, Эразм
еще сильнее ощутил потребность в друзьях и сподвижниках. Опираясь на свою образован-
ность и литературное мастерство, он создал кружок, представляющий собой неформальную
группу единомышленников, образовавших своего рода корреспондентское сообщество. Его
активным участником стал Корнелий Герард из Гауды (ум. ок. 1529), принявший латинизи-
рованное имя Аурелий, из монастыря св. Мартина близ Стейна. Вероятно, Корнелий был
выпускником Девентерской школы и давно знал Эразма. В 1508 г., будучи хорошо известен
в религиозных и культурных кругах Северных Нидерландов, приобретя славу евангеличе-
ского Горация, он был удостоен императором Максимилианом звания поэта-лауреата. Дру-
гим активным членом кружка был друг юности Эразма Виллем Герман из Гауды (1466—
1510), родственник Корнелия, учившийся вместе с Эразмом в Девентерской школе,
будущий неолатинский поэт. Корнелий Герард и Виллем Герман принадлежали к числу
нидерландских гуманистов, связанных, подобно Гегию, с движением «Нового благочестия».
Оба стали монахами из-за крайней бедности. В кружок входил еще один образованный
монах, обитатель Стейна, Франциск Теодорик из Гауды, удостоенный нескольких писем
Эразма. Примечательно участие в этом монашеском кружке мирян. Среди них Яков Батт
(1463–1502), уроженец города Бергена и его городской секретарь, учившийся в Париже и в
полной мере разделявший любовь Эразма к классической литературе. Мирянином был и
молодой ученый Яков Кантер, из семьи, широко известной любовью к классическим
штудиям, антверпенский педагог и издатель. Мирянином был и некий Сасбод. Правда,
включение мирян в сообщество приходится лишь на 90-е годы XV в., что связано с
известной секуляризацией взглядов Эразма в этот период. На первых порах кружок состоял
в основном из монахов, что вполне соответствовало характеру голландского гуманизма
XV в.
Сообщество, бесспорным лидером которого был Эразм, возникло на принципах со-
вершенных отношений дружбы, имевших огромную популярность в сочинениях ренессанс-
ных мыслителей. Главным занятием Эразма и его друзей было чтение, порой совместное
(монастырский устав запрещал частые встречи), языческих авторов и создание собственных
поэтических и риторических сочинений. Не только находясь вдалеке друг от друга, но даже
и живя рядом, члены кружка обменивались письмами, носившими по гуманистическому
обычаю условно-риторический характер и наполненными выражениями восхищения досто-
инствами друг друга. Переписка не касалась жизни в монастыре. В письмах с горячим энту
зиазмом проповедуется любовь к античным штудиям. Эразм предстает в этой переписке
хорошим знатоком античной любовной лирики — поэзии Вергилия, Горация, Овидия. Кро-
ме них, к числу его литературных авторитетов принадлежали Ювенал, Стаций, Марциал,
Клавдиан, Персий, Лукан, Тибулл, Проперций, Цицерон, Квинтилиан, Саллюстий и Терен-
ций [28]. Письма Эразма свидетельствуют о хорошем его знакомстве с виднейшими пред-
ставителями нидерландского и немецкого гуманизма. Он с уважением выделяет из них сво-
его учителя Александра Гегия, а также Родольфа Агриколу, которому дает блестящую ха-
рактеристику [29]. Хорошо знаком он и с произведениями итальянских гуманистов Лоренцо
Валлы, Поджо Браччолини, Анджело Полициано, Франческо Филельфо, Гаспарино да Бар-
цицца, Агостино Дати [30].
Члены созданного Эразмом кружка рекомендуют друг другу книги, призванные ук-
репить гуманистическое мировоззрение. В письмах к Корнелию Эразм настойчиво советует
другу читать произведения Лоренцо Валлы, которого сам высоко ценил. Возможно, в Стей-
не он впервые прочел трактат Валлы «О свободе воли», содержавший атаку на аристотелев-
скую теологию и включавший элементы паулинизма. Сочинение Валлы «Красоты латин-
ского языка», установившее новый стандарт классической латыни, стало для Эразма, как и
для нескольких поколений гуманистов, учебником латинской стилистики. Классическая
латынь являлась символом принадлежности к новой культуре, объединявшим членов круж-
ка [31]. В свою очередь Корнелий советует другу читать патристику и христианских неола-
тинских поэтов. Под влиянием этих рекомендаций Эразм восстанавливает утраченную на
время связь с идеями «Нового благочестия»: в его письмах появляются цитаты из Библии, а
также свв. Иеронима и Августина, упоминаются христианские поэты Пруденций, Фортунат,
Гонорий.
В переписке Эразма с Корнелием обсуждается новая программа школьного обучения,
а также складывается в общих чертах замысел такого важного произведения, как «Антивар-
вары» [32]. Гуманист впервые в своем творчестве ставит вопрос о причинах упадка наук и
искусств, процветавших в древности и погубленных «варварами». Под «варварами» пони-
мались «чужие» — противники гуманистических занятий из ближайшего окружения, чи-
нившие препятствия ученой дружбе, а также схоласты. Эразм чувствует себя участником
общегуманистического похода против «варваров», наступление на которых начинает с кри-
тики схоластической системы образования и безнадежно устаревших средневековых учеб-
ников латинского языка. Для Эразма и Корнелия чистота и изящество латинского языка,
совершенство форм прозы и поэзии были самыми актуальными вопросами, сутью новой
гуманистической культуры, предметом конфликта между старым и новым.
Свойственная всему гуманизму высокая оценка поэзии объясняет раннее обращение
Эразма к поэтическому творчеству, его стремление занять достойное место среди неолатин-
ских поэтов своего времени [33]. Поэзия монастырских лет составляет две группы произве-
дений. Первая, написанная в духе классических традиций и тем, напоминает самые ранние
письма Эразма, адресованные Серватию. Вторая, подобно письмам соответствующего вре-
мени, связана с влиянием Корнелия Герарда и посвящена, в основном, религиозно-
этическим сюжетам. Пожалуй, самой интересной и важной в этой группе поэм является
«Апология Эразма и Корнелия, изложенная в виде горестного диалога против варваров,
которые презирают древнее красноречие и смеются над искусной поэзией» [34]. В зароды-
ше в ней уже содержится идея «Антиварваров». Однако с позиций развитого гуманизма
поэма является незрелой. Ее гуманистическая направленность сводится к защите в духе Ге-
гия риторической ценности классической литературы, к оправданию ее использования в
образовательных целях. Защиты античной культуры с точки зрения потребностей нового
мировоззрения «Апология» еще не содержит.
Решающее значение для анализа всего раннего творчества Эразма нидерландской по-
ры имеет трактат «О презрении к миру» («De contemptu mundi epistola»), написанный в 1489
г. В нем нашли отражение темы дружеской переписки и поэзии монастырских лет. Подобно
аналогичным сочинениям Франческо Петрарки и Колюччо Салютати, трактат Эразма
относится к произведениям, дающим традиционной теме средневековой аскетической
литературы гуманистическую интерпретацию [35]. В этом раннем сочинении уже
сожержатся в виде наброска основные антропологические и этические идеи «философии
Христа» Эразма, которые спустя 14 лет будут изложены им в трактате «Руководство
христианского воина», носящем характер программного документа. Антропология трактата
«О презрении к миру» целиком основана на дуалистической мистике «Нового благочестия»
с ее противопоставлением духовного и материального в человеке, что имело этический
смысл и покоилось на идее человеческого достоинства, занимающей в трактате центральное
место и имеющей в контексте всего произведения гуманистическое звучание.
Подводя итог оценке ранненидерландского периода в жизни и творчестве Эразма,
отметим, что импульсы, полученные от «Нового благочестия», сливались с воздействием на
него нидерландского гуманизма, который развивался особым, отличным от итальянского
путем, обусловленным характером Северного Возрождения.

1. См.: Post R.R. // Mededelingen der Koninklijke Nederlandse Akademie van
Wetenschappen. Afd. Letterkunde. Nieuwe Reeks. Deel 16, 1953, № 8. S. 17.
2. Логутова М.Г. // Вестн. ЛГУ. Сер.: История, языкознание и литературоведение.
1974. №14. С.50-56. См. также: Она же. Значение «Devotio moderna» («Нового бла-
гочестия») для Северного Возрождения и Реформации // Культура Возрождения и
средние века. М., 1993. С. 63-72; Она же. Автореф. дисс. ... канд. ист. наук.
СПб., 1997.
3. Немилов А.Н. Немецкие гуманисты XV в. Л., 1979. С.32, 33, 42; Чистозвонов А.Н.
Лютеранство в Нидерландах (1517—1533) // Средние века. М., 1983. Вып. 46. С.81.
4. Немилов А.Н. Указ. соч. С.27-31, 44.
5. Фома Кемпийский. О подражании Христу. СПб., 1869.
6. Mestwerdt P. Die Anfange des Erasmus. Humanismus und «Devotio Moderna». Leipzig,
1917. S. 98.
7. Spitz L.W. The Religious Renaissance of the German Humanists. Cambridge (Mass.),
1963. P. 8.
8. Post R.R. The Modern Devotion. Confrontation with Reformation and Humanism.
Leiden, 1968. P. 33.
9. См.: Henkel J.S. An Historical Study of the Educational Contributions of the Brethern of
the Common Life. University of Pittsburgh. Ph. D., 1962.
10. Логутова М.Г. // Вестн. ЛГУ. Сер.: История, языкознание и литературоведение.
1974. №14. С.55.
11. Ijsewijn J. The Coming of the Humanism to the Low Countries // Itinerarium Italicum.
The Profile of the Italian Renaissance in the Mirror of its European Transformations.
Leiden, 1975. P. 201-208.
12. Opus epistolarum Des. Erasmi Roterodami / Rec. per P.S. Allen. Т.1-12. Oxonii, 1906–
1958. (Далее – Op. ep.) Т. 1. № 23.
13. Немилов А.Н. Указ. соч. С.106-119.
14. Ijsewijn J. Op. cit. P. 253.
15. Шульц Ю.Ф. Поэзия Эразма из Роттердама // Эразм Роттердамский. Стихотворения.
Иоанн Секунд. Поцелуи. Пер. с лат. М., 1983. С. 82-84, 282.
16. Schottenloher O. Erasmus im Ringen um die humanistische Bildungsform. Munster, 1933.
S.21.
17. См.: Bursill-Hall G.L. Speculative Grammars of the Middle Ages: The Doctrine of Partes
Orationis of the Modistae. The Hague, 1971.
18. Hyma A. The Youth of Erasmus. Ann Arbor, 1930. P. 110.
19. Ibid. P. 109; Mestwerdt P. Op. cit. S. 144.
20. Ijsewijn J. Op. cit. P. 268-270.
21. Desiderii Erasmi Roterodami Opera omnia. Lugduni Batavorum. 1703–1706 (Republ.: L.,
1962). T. 1, 514F.
22. Op. ep. Т. 1. №№ 23, 26.
23. Woodward W.H. Studies in Education during the Age of Renaissance, 1400-1600. Cambridge,
1906. P. 85.
24. Mestwerdt P. Op. cit. S. 155.
25. Op. ep. Т. 2. № 447.
26. Hyma A. Op. cit. P. 164-165.; Faludy G. Erasmus of Rotterdam. London, 1970. P. 29.
27. Tracy J.D. Erasmus, the Growth of a Mind. Geneva, 1972. P. 3.
28. Op. ep. Т.1. №№ 4-15, 23, 97-98.
29. Ibid. №№ 56-59.
30. Ibid. №№ 73-76 etc.
31. См.: Григорьева И.Л. Молодой Эразм в кругу ученых друзей-соотечественников //
Общности и человек в средневековом мире. Материалы межресп. конф. М.–Сара-
тов, 1992. С.167-169.
32. Op. ep. Т.1. №№19, 22, 23, 26, 30.
33. См.: The Poems of Desiderius Erasmus Roterodamus / Intr. and ed. by Dr. C. Reedijk.
Leiden, 1956. P. 3-5.
34. Ibid. P. 162-169.
35. См.: Григорьева И.Л. Гуманистическое истолкование монашества в трактате Эразма
«О презрении к миру» // Культура Возрождения и Средние века. М., 1993. С. 73-77.